О литературе Переводы Стихотворения Публицистика Письма А. Якобсон о себе Дневники Звукозаписи
О А.Якобсоне 2-ая школа Посвящения Фотографии PEN Club Отклики Обновления Объявления



А. Якобсон



Эстанислао дель Кампо

(1834–1880)





Фауст1)
(Разговор двух гаучо...)




Будто на богослуженье
пятый день валит народ,
и карет невпроворот,
и смятенье, и движенье.

Все спешат в театр Колумба,
норовят пролезть вперёд,
и толпятся, словно скот,
возле касс толкаясь грубо.


Я налево и направо
всех крушил и страшно взмок,
но зато прорваться смог
и добыл билет по праву.


Но когда я обернулся –
Боже мой! Как шквал морской
раскатился гул людской. –
вижу: кто-то растянулся.


Слышу: обморок… старуха…
Ну, понятно, тесноват
был загончик для ягнят,
вот и вышла заваруха.


Слышишь! Наконец-то, к счастью,
вытолкнул меня народ,
будто бы водоворот,
чуть не разорвав на части.


Двух подошв мои ботинки
были разом лишены,
и разорваны штаны
были на две половинки.


А в итоге перепалки
я хватился, где мой нож?
Кто стянул – не разберёшь
в распроклятой этой свалке.


Ну, приятель, не иначе
вор был гринго;2) все они
вору этому сродни.
Ладно, крест на неудаче!


После этого потопа
мне – на верхние места,
и ступенек больше ста
я, едва живой, протопал.


Наконец наверх забрался.
Место занято моё.
Сплошь толчётся мужичьё,
самый тёмный люд собрался.


Я и слов не говорил им,
растолкал весь этот сброд,
и протиснулся вперёд,
и пристроился к перилам.


Приподнялся в это время
занавес, и свет – в глаза,
флейт запели голоса,
я заслушался, поверь мне.


Объявился на помосте
некий старец. Говорят –
доктор Фауст… чудной наряд,
борода, глаза да кости.


Погоди! Сказать по чести,
Фауст – не доктор, он креол,
офицер, здоров, как вол, –
мы же с ним служили вместе.


Чёрта с два! Того я тоже
знал когда-то, он верхом
красовался на гнедом,
но… отъехал в царство Божье.


Пусть порхает в небе птичкой!
Речь о докторе зашла,
ведь бывают два осла
с одинаковою кличкой.


Да, перед твоею глоткой
и башкой я точно нем.
То-то… я охрип совсем,
дай прочищу горло водкой.


Можжевеловым настоем
и башка крепка… Так вот,
вышел доктор и поёт –
дескать, он гроша не стоит.


Все науки – прах, и только,
зря над книгами потел:
вот блондинку захотел,
а она его – нисколько.


Он красотку безуспешно
каждый день – козёл козлом –
караулит за углом,
ночью плачет безутешно.


И, устав от слёз давиться,
видя, что житьё невмочь
и что горю не помочь,
доктор вздумал отравиться.


Тут, прервав рассказ, господне
имя он ошельмовал,
шапку бросил и призвал
властелина преисподней.


Я бы – трезвый или пьяный –
божий страх не позабыл…
Вдруг, как будто рядом был –
появился окаянный.


Фауст крестился…Мать честная!
Я крестился и дрожал…
– Как же ты не убежал?
– Я и сам того не знаю!


Ну и чёрт! Глаза, как плошки,
Длинный и, как жердь, худой,
И с козлиной бородой,
И с когтями, как у кошки.


Брови, вскинутые гордо,
шляпа чёрная с пером,
плащ, расшитый серебром,
чёрные чулки по бёдра.


«Вот и я! Готов к услугам, –
дьявол доктору сказал, –
ты меня, приятель, звал?»
Доктор был сражён испугом.


«Страх мужчины не достоин, –
продолжает сатана, –
прикажи! И всё сполна,
всё, как хочешь, мы устроим».


Доктор было заикнулся,
чтоб его не мучил бес,
чтоб немедленно исчез,
да не на того наткнулся.


Убеждать пошёл нечистый
так, что доктор хоть взопрел,
но, однако, подобрел, –
бес уж больно был речистый.


– Видно, доктор спятил, право!
Верить чёрту самому?!
– Да, с три короба ему
наплести сумел лукавый.


Мол, любое повеленье,
стоит Фаусту произнесть,
Мефистофель всё, как есть,
выполнит без промедленья.


Поначалу он деньгами
бешеными соблазнял,
но старик ему не внял,
только замахал руками:


«Не корысть мне сердце гложет,
счастье жизни не в казне,
надобно другое мне,
то, что всех богатств дороже…»


Оживился искуситель.
«Не богатство? Значит – власть?
Почести? Так царствуй всласть,
пожелай, и ты – властитель!»


«Честолюбью отдал дань я, –
отвечал старик седой, –
я хочу лишь сердца той,
что приносит мне страданья».


Тут раздался адский грохот –
чёрт смеялся… Верь не верь –
мне ночами и теперь
сатанинский снится хохот.


И ногою топнул левой,
дьявол, будто бы шаля,
И разверзлась вдруг земля, –
ахнул доктор перед девой.


– Что за вздор?
На сердце руку
положа, признайся: врёшь.
– Да не вру я ни на грош,
в том полгорода порукой.


Если б видел ты, какая
та блондиночка была,
до чего она бела,
ну, совсем как восковая.


Нет, белее простокваши…
Поглядишь – сойдёшь с ума,
словом, девственность сама,
всех девиц на свете краше.


Вот портрет, вообрази-ка:
золотой маис – коса,
синева небес – глаза,
зубы – жемчуг, рот – гвоздика.


Тут и кончить бы мороку!
К милой ринулся старик…
«Стоп! Не сразу всё», – и в миг
Чёрт закрыл ему дорогу.


«Рассуди сперва получше
да бумажку подпиши, –
под залог своей души
ты красавицу получишь».


Доктор тут же согласился,
Не вступая больше в спор,
подписал он договор
и, видать, совсем взбесился.


– Доктор – и такая сделка!
Ну и срам! Помилуй Бог!
– Бес в любви ему помог,
это тоже не безделка.


«Нет ли, – говорит, – напитка,
чтоб меня омолодить?»
Догадался: так блудить –
безнадёжная попытка.


И случилось вдруг такое –
хоть не верь своим глазам!
После этого и сам
ты бы, друг, не знал покоя.


Может, видел превращенье
гусеницы в мотылька?
Ожидало старика
чудо перевоплощенья!


Шляпа, мантия, седины –
всё растаяло, как сон,
молодым красавцем он
обернулся в миг единый.


– Да неужто всё мгновенно
вышло так? Спаси Христос!
– Если ложь я произнёс,
провалиться мне в геенну.


Дьявол своего добился,
он на чудеса горазд.
Тут и занавес как раз
потихоньку опустился.


Говорил я слишком много, –
рот уж больно пересох…
Дай глотнуть ещё разок,
без бутылки, как без Бога.



1) Напечатано: Поэзия гаучо, пер. с испанского. Москва. Гослитиздат, 1964. Эстанислао дель Кампо - аргентинский поэт и писатель. Содержание оперы Гуно, поставленной в столичном театре в 1866 г. излагается словами человека из народа. Поэма за сто лет выдержала около ста пятидесяти изданий.
2) Гринго – презрительное прозвище иностранца в Латинской Америке