О литературе Переводы Стихотворения Публицистика Письма А. Якобсон о себе Дневники Звукозаписи
О А.Якобсоне 2-ая школа Посвящения Фотографии PEN Club Отклики Обновления Объявления



А. Якобсон



Нерв рода


Семен Якубсон в 1937 году. (Фотография из архива И.Лопатниковой)

Прослушать звуковой фрагмент (формат MP3) 800 kb …из-за антисемитизма погиб дядя Сема, который после смерти отца был мне как второй отец, - если так можно сказать... Погиб – благодаря государственному антисемитизму. Его выгнали… Как он погиб – это я все расскажу. В 1951 году… Дядя Сема был очень сильный человек. Он был абсолютно малограмотный – он почти ничему не учился.

Александр Якобсон (189?-1947), отец Анатолия Якобсона

Разговор о семье моего отца и моей матери совершенно не входит в содержание нашего общего разговора с тобой, Майя. Потом – это как бы отдельный сюжет, который мне совершенно не хочется описывать. Но так или иначе, – там было много братьев. Дядя Яша уже был профессор с мировым именем1) – он еще не умер – на Западе, отец мой уже умер в 1947 году от рака,2) дядя Витя3) просто был еврейский гешефтмахер и заведующий мясокомбинатом, а вот дядя Сёма был нетривиальный человек.4)

В нём был нерв рода. В нем был, – как бы сказать, – когда я не могу выразиться просто, когда у меня нет времени найти простые слова, – я выражаюсь выспренно. Он был средоточием как бы родового начала в нашем якобсоновском роде. Я говорю о семье отца. Он был лихим нэпманом в нэпмановское время. Настолько лихим, что содержал конюшни и прочее. Он поступил в ЕКП – прошу не путать с Бундом – Еврейскую коммунистическую партию. Секция, Евсекция, – я не знаю. Он был типографским работником, он был знаком лично с Маяковским, рассказывал мне про него очень много интересного.

Ирина Николаевна Хоменко, 1946

Прослушать звуковой фрагмент (формат MP3) 770 kb Он был добрый еврей. Маленький, коренастый, невероятно наполненный жизненными силами. Невероятно! Он был человек невероятной энергии. И при советской власти он жил очень хорошо. Во все годы. Даже когда его «раскулачили», так сказать, после нэпа. Он был блестящим служащим Института санитарного просвещения, что на Мясницкой, простите, – на улице Кирова. Ну, он вообще был такой человек, что всё умел и мог. И как-то получилось, что он ушел с работы. И его не брали на работу. Для него это было невероятное потрясение. Он был женат на русской женщине, – дворянке и генеральской дочери Ирине Николаевне Хоменко,5) был отчимом её дочери,6) Ирины же. Прослушать звуковой фрагмент (формат MP3) 1.13 mbОн был щедрый человек, из таких южных, полнокровных, как бы одесских евреев, хотя он из Витебска, как и мой отец. Который не экономил, а привык – зная свою силу, тратить деньги свободно.

И вдруг его выгнали с работы. И он плюнул на тех, кто выгнал – ха! Он был уверен, что устроится везде. У него был какой-то совершенно фантастически широкий круг знакомых. И вот его не берут, не берут, не берут, не берут никуда. И в общем, короче говоря, я знаю про это очень много.

В один прекрасный день он с неким Гальпериным,7) с евреем, недавно получившим Сталинскую премию как хозяйственник, – наверное, это был неплохой хозяйственник – их посадили обоих и обоим дали 25 лет, - у себя дома, в Брюсовском переулке, высказал мысль. Дядя Сёма был очень умен, но он был абсолютно неинтеллектуален, малограмотен и прочее, и прочее. И он сказал Гальперину, судя по доносу и судя по тому, что ему инкриминировали в КГБ, в МВД, в суде, что Сталин мстит нам, евреям, за Троцкого. Зная облик дяди Сёмы, я думаю, что Троцкий для него, в глубине его души, был героем. Национальным героем и коммунистическим.

Семен Якубсон в Сочи, 1946. (Фотография из архива И.Лопатниковой)

Прослушать звуковой фрагмент (формат MP3) 1.15 mb Дядя Сёма ничего не имел против коммунизма. Если при коммунизме можно жить, работать, много зарабатывать, красиво жить. А для дяди Семы красиво жить – значило жить широко, а главное, поддерживать родственников. В нем было невероятно развито еврейское родовое начало – поддерживать родственников. Мой отец по сравнению с ним – ну, мой отец был педант чести. Мой отец был аптекарь, гордился словом «аптекарь». Он ненавидел, когда его называли «фармацевт».

А дядя Сема был широкий человек. Сосед по фамилии Адольф, учитель географии, донёс на него. Я хотел его убить, но не убил, потому что испугался, что меня посадят. Испугался! Никаких раскаяний, как у Раскольникова, у меня бы не было. Я мог бы придти и убить. Но я испугался. Испугался! Дядю Сёму посадили заодно с Гальпериным, обоим выдали по 25 лет. На следствии их не было. Ну, они же не идейные люди, они раскололись, они там клепали на всех, друг на друга, причём я думаю, что дядя Сёма вёл себя хуже Гальперина, видит Бог, судя по некоторым отголоскам. Потом их судили обычным судом, где была защита, где было обвинение.

Я пришёл на этот суд. Например, мой старший [двоюродный] брат Гришка8) – герой войны испугался, – у него было чуть ли не две или три Славы,9) а три Славы выше, чем Герой Советского Союза, это как четыре Георгиевских кавалера. Сталин же всё восстанавливал по имперским образцам, по великодержавным образцам. Гришка испугался, а я не испугался. Я пришел, мальчишка, на суд. Естественно, меня не пустили в зал суда. Но поскольку это происходило в Московском городском суде или в каком-то районном, то я ошивался в кулуарах суда. Его жена, Ирина Николаевна Хоменко - не испугалась, не предала мужа, падчерица тоже не предала, они не испугались. Они последние вещи, все продали,чтобы только найти адвоката-еврея, чтобы он защищал.10) Они не испугались советскую власть. Ну, они были взрослые. Я не испугался ее вообще. Потом, когда начался этот суд, я видел дядю Сёму, как его провели конвоиры вместе с Гальпериным. Он облысел во время следствия. У него были хорошие волосы с таким зачёсиком пижонским набок. Вообще-то он, по сути, был местечковый еврей. И он и тут сделал какой-то реверанс и как бы уступил место конвоирам. Они усмехнулись. Его ввели на суд эти парни едва ли не с трехлинейками, это была обычная винтовка со второй мировой войны со штыком. Шёл тяжёлый, как бизон, как бык, головой вперёд, Гальперин. Их увели на суд, а нас не пустили. Но там мы – я и его семья – мы все ждали решения суда. Потом вышел адвокат, сделал скорбное личико и сказал: «Ирина Николаевна, я сделал всё, что мог, но, увы – 25 лет». Обоим.


Семен Якубсон в лагере. Воркута 1954 (Фотография из архива ИПБПО Мемориал)

Гальперин выжил, дядя Сёма погиб. Погиб он, танцуя, на Воркуте. Без всяких метафор, в прямом смысле. Дядя Сема был очень лёгкий человек, он очень легко сходился с людьми. Вряд ли он был на общих работах. Не знаю, может быть и был. Но думаю, что при его сметке – не знаю, я ничего не знаю, я только знал, что из Москвы нельзя было посылать посылок, и поэтому я, в частности, думаю, что только я почему-то, – ездил, но это неважно! были бы может быть другие, но меня просили. Ирина Николаевна всегда посылала ему посылки – сухую колбасу и все. Куда-то за город, за какую-то черту. На почту я приходил и посылал посылки. Сделанные не мною, а семьей, Ириной Николаевной. И вот – это мы узнали потом, он был посмертно реабилитирован, он умер в 55 году.11) Был какой-то у зэков праздник. Он был посмертно реабилитирован «за отсутствием состава преступления». Дядя Сёма был вообще дамский угодник. И какой-то праздник, где придурки, думаю, что придурки, – не мог быть праздник общий, для работяг – пригласил даму, стал с ней танцевать, упал и умер от инфаркта. Вскоре после этого его реабилитировали «за отсутствием состава преступления».

Да, это уже было в ту пору когда уже давали и 25.12) Эта формула правильная, но она подходит к более раннему времени.13) Ему дали 25. Потом – он прямо про Сталина. Видишь ли в чем дело – он про Иосифа Виссарионовича. Да и кроме того, время было такое. 25 лет он получил. И умер. Так почему я говорю про дядю Сему? Что дядя Сема тоже фактор. Очень сильный фактор.

 




1) Яков Григорьевич Якубсон (189?-1949/50), старший брат, эмигрировал во Францию в 1914 г. Был портовым рабочим, закончил Сорбонну, стал известным во Франции врачем. В 1932 или 33 г. (Г.В.Якубсон: 1934), - вероятно, по контракту с Наркоматом здравоохранения приезжал в СССР, - привозил разработанное им лекарство. После оккупации Франции фашистами бежал на юг Франции, откуда эмигрировал в США. Основал в Нью-Йорке собственную клинику. Яков Якубсон не имел семьи, в 30-ые годы переписывался с родной сестрой Полиной Григорьевной Плавник, помогал семье, оставшейся в СССР. Намеревался приехать в Москву в конце 40-х гг., но внезапно умер в Нью-Йорке в 1949-50 гг. Яков Григорьевич Якубсон был состоятельным человеком и завещал свое наследство еврейской общине Нью-Йорка, детям Израиля, а также - братьям, сестре или их детям. (Прим. Брониславы Викторовны Цирельсон-Якобсон)
2) Александр Григорьевич Якобсон (18?-1947) заболел 1947 в году. Он умирал очень тяжело – метастазы в позвоночник, сильнейшие боли. Опекал его дядя Сёма – у него были связи в медицинском мире. (Прим. И.В.Лопатниковой)
3) Виктор Григорьевич Якобсон (1898-1969)
4) Семен Григорьевич Якубсон (1898-1955), в действительности Семен Григорьевич родился примерно двумя годами раньше. 1898 - запись в метрике. (Прим. Б.В.Цирельсон-Якобсон))
5) Ирина Николаевна Хоменко (1898-1980)
6) Ирина Вильгельмовна Лопатникова (р.1928) Живет в Бостоне, США.
7) Вова Гальперин - друг всей его (дяди Семы) жизни. (Прим. Б.В.Цирельсон-Якобсон)
8) Григорий Викторович Якубсон (р.1922), живет в Москве.
9) Григорий Викторович был награжден одним орденом Славы. (Прим. Б.В.Цирельсон-Якобсон)
10) Дядю Сему арестовали в августе 52-го года. Мама продавала вещи, платила деньги адвокату (был такой Брауде, допущенный к ведению подобных дел), но удалось только снизить срок с 25 до 10 лет. (Прим. И.В.Лопатниковой)
11) ВЕРХОВНЫЙ СУД СССР
Справка
3-го марта 1956 года
02/дсп-856-56
Дана гр. Хоменко Ирине Николаевне в том, что Определением Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 25 февраля 1956 года приговор Московского городского суда от 5 января 1953 года и определение Верховного Суда РСФСР от 27 января 1953 года и определение Верховного Суда СССР от 5 сентября 1953 года в отношении Якубсона Семёна Григорьевича, 1898 года рождения отменены и дело производством прекращено за отсутствием состава преступления.
За Председателя Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР – (С.Бакшеев)
12) Реакция на замечание Майи Улановской: «Ни за что, за разговоры, обычно давали по 10 лет» (Прим. В.Емельянова)
13) 25-летний срок был введен в СССР указом от 26 мая 1947 г., официально отменив существовавшую до того смертную казнь. 12 января 1950 г. смертная казнь была восстановлена. (Прим. В.Гершовича)