Разговор втроем вокруг "Коллекции Иудаика"
Очередной скандал в пределах одного, отдельного взятого Израиля, вернее еще уже, в пределах художественного мирка Израиля, вызвала проходящая в эти дни в галерее "Розенфельд" (Тель-Авив, Дизенгоф, 147) выставка "Коллекция Иудаика" Зои Черкасской - молодой художницы, приехавшей 12 лет назад из Киева и получившей образование уже в Израиле - тель-авивская школа искусств "Тельма Елин" и колледж "Бейт-Берл" в Рамат ха-Шароне.
Зоины работы околохудожественная "продвинутая" публика заметила довольно давно - ее фотографии-инсталляции, сделанные на пару с Рут Немет выставлялись в Тель-Авивском музее и Музее Израиля, в Герцлии и в Германии в рамках немецко-израильского проекта "Хилуфим", видеоролики прошлись по многим престижным тель-авивским галереям, работы Черкасской куплены двумя крупнейшими музеями страны: тель-авивским и иерусалимским. Что еще может ожидать 26-летняя, уже имеющая имя, художница? Ответ очевиден - следует ожидать скандала.
В данном случае скандал только сыграл Зое на руку. В "Розенфельд" поспешили не только постоянные клиенты этой галереи, считающейся оплотом левого авангарда в Тель-Авиве, но и просто любопытствующие, мнение которых было уже отчасти сформулировано статьями "за" и "против". За свободу самовыражения и против проявлений антисемитизма в еврейском искусстве.
Усмотреть же антисемитские мотивы в работах Зои Черкасской может либо человек начисто лишенный чувства юмора и умения взглянуть на себя со стороны, либо политик, пытающийся заработать дополнительные очки перед выборами. Но выборы уже позади, так что ничего не мешает более объективно взглянуть на проект "Коллекция Иудаика", представленный в "Розенфельд". Главное, от чего нельзя отмахнуться - экспонаты "Коллекции" сделаны настолько профессионально и качественно, что их тематика отступает на второй план. На первый же выходит мастерство, тем более что Зоя показала себя во всех жанрах - живопись, графика, керамика, инсталляции, скульптура, шрифты, фотография. Ее графические листы безупречны, ну а тот факт, что у изображенных ею евреев большие носы вовсе не обязательно указывает на антисемитские воззрения автора - у евреев и вправду большие носы, и такими приучили нас видеть себя века галута. О галутном самосознании и восприятии антисемитизма в искусстве и предлагаемый ниже разговор с Зоей Черкасской и ее духовным соавтором, точнее со идеологом и куратором проекта, филологом, певцом и искусствоведом Денисом Соловьевым-Фридманом.
М. - Зоя, чего ты хочешь сейчас, после скандалов и удач?
З. - Сидеть дома и никуда не выходить.
М. - Точнее сидеть дома и выходить только в Интернет? Это реакция на шумиху вокруг выставки?
З. - Ради выставки я все-таки вышла несколько раз - развесить работы, на открытие и еще пару раз посидеть в галерее. Каждый такой выход кончался спорами и усталостью - так что лучше отсидеться дома.
М. - Ты предпочитаешь общаться с миром посредством Интернета? Почему? Разве художник не должен выходить на публику?
З. - Интернет экономит время и позволяет более сжато, сконцентрировано и ясно выразить свою мысль.
М. - Как желание спрятаться от мира сообразуется с желанием выставляться?
З. - Галерея для меня это вид web-space, виртуального пространства. Но когда мне приходилось там сидеть, участвовать в дебатах и постоянно зачитывать вслух свою мантру, вновь и вновь повторяя свои объяснения одними и теми же словами - выдержать это был сложно. В Интернете же можно спрятаться.
М. - Если ты такая домоседка, откуда пришла идея такой "экстравертной" экспозиции? Это был заказ галереи?
З. - Нет, это был мой собственный проект, концепцию которого мы с Денисом разработали два года назад, а работала я над ним вплотную весь последний год. Месяца четыре назад я представила один из экспонатов "Коллекции Иудаика" на выставке "Взаимообмен" ("Хилуфим") в Музее Израиля, так что кураторы - и с немецкой и с израильской стороны - уже были знакомы с идеей проекта, хотя бюджет, который я получила, чтобы выставить свою работу в Музее Израиля равнялся 1000 шекелям - на эти деньги я смогла напечатать только одну фотографию. Но видно и это впечатляло, поскольку после "Розенфельд" "Коллекция" поедет в Германию - в Дортмунд и Бонн.
М. - На каких условиях ты выставляешься в галерее?
З. - На коммерческих. Владельцы галереи помогают мне с предварительными расходами, а потом мы делим прибыль от продажи работ.
М. - Работы уже проданы, несмотря на их одиозность?
З. - Да. Причем часть "Коллекции Иудаика" купил такой известный коллекционер как Дорон Себаг, а на графический цикл "Агада" претендуют несколько покупателей, в том числе и Еврейский музей Нью-Йорка.
Разговор, в котором мы небрежностью оперируем такими понятиями как коммерческие условия и нью-йоркские музеи происходит на съемной квартире в 10 часов вечера, после работы, на которую приходится ходить даже скандальным художникам. Богемный образ жизни в отсутствии государственной поддержки сводится разве к тому, что на сон отводится по три часа в день.
М. - В "Розенфельд" выставлено все, что ты включила в этот проект?
З. - Практически все. Есть еще кое-какие рисунки, несколько рабочих версий, но экспозиция в "Розенфельд" - цельная, она построена именно так, как задумывалась. Уже полгода назад я точно знала, что и где разместить.
М. - К тому же помимо философской подоплеки у тебя присутствовало желание показать себя саму в разных ипостасях - график, скульптур, иллюстратор?
З. - Когда я стала заниматься проектом "Коллекция Иудаика", я стала искать некие рамки, которые позволили бы мне наиболее полно показать диапазон того, что я умею и что могу. Так скажем, для того, чтобы сделать две фарфоровых куклы, я ходила на курс по изготовлению фарфора. А пасхальные блюла заказала у керамистки, но раскрасила их сама.
М. - Все это ради стремления к совершенству или ради доходчивости идеи?
Д. - Больше всего современному искусству мешает именно отсутствие стремления к совершенству. А ведь качество, высокий профессионализм помогают донести мысль до зрителей.
М. - А вы можете четко сформулировать, что же это за мысль, о какой идее идет речь?
З. - Концепция проекта такова: обстоятельства сложились таким образом, что еврейская изобразительная традиция отсутствует. Запрет на изображение человека привел к тому, что большая часть изображений евреев, дошедшая до нас - это антисемитская традиция. Мы привыкли видеть и воспринимать себя как евреев в кривом зеркале, в духе антисемитской карикатуры. Я пыталась выразить именно это столкновение самовосприятия и несуществующей реальности. Наиболее ярко это показано в серии "Восток": библейские животные с лицами, перерисованными с антисемитских открыток.
М. - То есть ты впрямую использовала в работе над этим проектом антисемитские открытки?
З. - Скажем мягче: я пользовалась подобными материалами.
Д. - Не забудьте о постулате Сартра, что еврей - это человек, который не может избежать идентичности, навязанной ему антисемитом.
М. - Но Сартр сам был антисемитом. Стоит ли именно евреям прислушиваться к его высказываниям?
Д. -На французской философии, на трудах Сартра и Левинаса воспитывались многие художники, в том числе и израильские, немалая часть которых провела то или иное время в Париже. Да и еврейская современная литература во многом пропитана подобными настроениями.
М. - Что не делает нам чести. Вы утверждаете, что современное еврейское изобразительное искусство, которого опять-таки по вашим словам практически не существует, уже пропитано антисемитизмом, взглядом на нас извне. Но на мой же взгляд "Коллекция Иудаика" - это попытка показать с большой долей юмора себя - но такими как воспринимаем себя мы сами, пусть и в неком гротескном преломлении.
З. - То, какие мы есть и то, какими мы себя видим - это разные вещи.
Д. - Я бы сказал, что этому проекту близок постулат, что искусство - это средство борьбы с мифологией. Искусство развеивает мифы - будь то мифы социальные или культурные.
М. - Какого рода миф может развеять такая выставка? Миф о том, что антисемитизма нет?
З. - Миф о том, как выглядит еврей, навязанный нам антисемитизмом и проникший в еврейское сознание и подсознание. То, что религиозные организации так разбушевались в связи с этой выставкой, только доказывает, насколько эта животрепещущая проблема.
Д. - Вернее доказывает, что люди, которые так остро воспринимают подобные вещи, как раз и несут на себе печать галутного еврея, от которой безуспешно пытаются отмазаться.
М. - Скандал начали именно религиозные организации?
З. - Да, представительница организации "Эмуна". Причем еще до открытия выставки - она увидела анонс в газете и решила "сигнализировать".
М. - Ну и как публика отреагировала на этот сигнал?
З. - Те, кто посещают выставку по следам скандальных публикаций, например главный кантор Австрии, приходят с уже сложившимся предупреждением. Как он, приехав из Европы, мог подумать, что еврейская художница в еврейской стране может создать антисемитские произведения! Это некая логическая петля без начала и конца, в которую они себя загнали.
М. - Они - это кто? Те, кто воспринимают ваш ход рассуждений с обратным знаком?
Д. - Да, в силу идеологических или религиозных причин. Этот австрийский кантор увидел в Зоиных работах самоненависть, желание отречься от собственного еврейства.
М. - Я то увидела там только самонасмешку.
Д. - Это там тоже есть. А вообще это нарцистический проект, ему свойственно некое самолюбование.
М. - Ну любоваться длинным кривым носом не всегда приятно. Но есть ли там та милая усмешка, о которой я спрашивала?
З. - Да. И уж конечно там нет никакой злобы или ненависти. Между прочим, даже в рассказах Шолом-Алейхема евреи не всегда выступают как светочи разума или бескорыстные цадики. Но ведь никому не приходит в голову назвать его рассказы антисемитскими!
Д. - И вспомните, кстати говоря, иллюстрации Альтмана к рассказам Шолом-Алейхема. Они напоминают самые неприятные антисемитские карикатуры - но Альтмана никто не обвинял в антисемитизме. Альтмановские иллюстрации таковы, что истинный образ еврея "скрыт" за пределами изображения. Зоины же образы не вызывают отторжения, не заставляют искать нечто другое.
М. - Зоины работы прекрасно сделаны, их визуальное качество в данном случае берет верх над всем остальным, над философскими и логическими размышлениями, отсылками к Сартру и минимальной лазейкой для возможностей уловить антисемитский намек.
З. - Это качество - продуманный ход. Попытка вернуть современному искусству профессионализм, ремесло в высоком смысле этого слова.
М. - Рассматривая графические листы из серии "Агада" я в какой-то момент поймала себя на мысли, что мне уже все равно, что на них изображено. Сочетание шрифтов, графических элементов и цвета настолько хорошо, что форма взяла верх над сутью. На этих листах продумана линия каждой буквы.
З. - Для серии "Агада" я разработала новый шрифт, сочетая танахическую традицию букв с линиями разной толщины и современные закругленные шрифты. То есть каждая идея тщательно разрабатывалась не только философски, но графически.
М. - Слышали ли вы о предыдущем "живописном" скандале - я имею ввиду работы Дины Шенхав - серию портретов нацистских офицеров в павильоне современного искусства Елены Рубинштейн. Несмотря на многочисленные объяснения художницы, ее точка зрения все равно не была принята теми, кто хотел устроить скандал.
З. - Я думаю, что любые подобные выступления устраивают люди одного плана. Такая же шумиха разгорелась вокруг недавней выставки в Еврейском музее Нью-Йорка "Нацистские образы в современном искусстве". Был дикий скандал, демонстрация переживших Катастрофу с требованиями запретить экспозицию, уволить кураторов. Но тем не менее, передовая еврейская мысль не дремлет.
Д. - Люди, которые хотят устроить скандал, изначально неподвластны никаким объяснениям.
М. - Это естественно. Если бы кто-то желал выслушать противоположную сторону, то он бы выслушал ее до выхода на демонстрацию, а не после.
З. - Мое поколение - это третье поколение после Катастрофы, но мы все равно продолжаем нести отпечаток этой трагедии, и думаю, что это груз передастся и моим детям. Так что не стоит обвинять меня - еврейку в Израиле - в антисемитизме или неправильном отношении к Катастрофе.
М. - Отражена ли тема Катастрофы в "Коллекции Иудаки"?
З. - Конечно. Ведь там выставлен значок "юде". Катастрофа - эта кульминация истории антисемитизма, а мое отношение к антисемитизму и отражено в "Коллекции Иудаика". На днях я просматривала в Интернете сайты немецких городов и наткнулась на картинку, где значилось "Добро пожаловать в Дахау". Для меня, как еврейки, это звучало ужасно, но ведь никто не обвиняет создателей сайта в антисемитизме.
М. - А тебя обвиняли напрямую в антисемитизме в связи с выставкой?
З. - Да, представительница организации "Эмуна" прямым текстом сказала, что это антисемитские экспонаты, которые не могут быть выставлены в еврейском городе.
М. - Может восприятие этих экспонатов как антисемитских было усилено неприятием изображения с религиозной точки зрения? Верующего еврея может обидеть изображение человека на пасхальном блюде.
З. - Нет. Те, с кем нам приходилось спорить, как истинно галутные евреи опасаются реакции извне - например, что в галерею заглянет немецкий турист, купит это блюдо и потом будет демонстрировать его в Германии, как пример неуважительного отношения евреев к самим себе.
Д. - А ведь цель этого проекта вовсе не попытка заигрывать с антисемитами, а ровно наоборот - осудить антисемитизм и напомнить о нем. Сейчас, через 60 лет после Катастрофы, в Европе и в Германии стали забывать об этой трагедии.
М. - Именно поэтому выставка после Тель-Авива едет в Бонн Дортмунд? Кто организовал ее показ в Германии?
З. - Немецкие кураторы проекта "Хилуфим". Но меня совершенно не радует, что религиозные круги в штыки восприняли этот проект. Я считаю, что это нежелание задуматься над историческими фактами.
Д. - Корни этого нежелания задуматься и желания забыть кроются в попытке скрыть травмы. Но травмы все-равно напоминают о себе.
М. - Так что же, "Коллекция Иудаика" - это своего рода визит к психоаналитику, с которым мы делимся нерешенными проблемами, вспоминаем о душевных ранах?
З. - На открытие выставки я пришла с брошкой "юде", прикрепленной к платью. Куратор "Хилуфим" с немецкой стороны просто чуть не упала в обморок. Но отчего? Оттого что я в своей стране надела значок, который говорит о том, что я еврейка? Или оттого, что этот значок напомнил ей о поведении ее соотечественников несколько десятков лет назад?
М. - В Израиле не стоит стесняться желтых звезд.
З. - Да, но она сказала - это так красиво и так ужасно.
М. - В свободном еврейском государстве публика похолодела от ужаса увидев знак "юде". Отчего?
З. - От собственного прошлого. Неприятно вспоминать о своей слабости, уязвимости, подчиненности обстоятельствам.
Д. - Не забывайте и о том, что в 1948 году сюда приехали люди, пережившие Катастрофу, восприятие которых было в немалой степени сформировано антисемитским окружением. Идентичность личности формируется в зависимости от окружения, а этим окружением для евреев была антисемитская Европа, культура которой на протяжении веков была антисемитской культурой. "Коллекция Иудаика" - это еще один опыт в рамках видения себя так, как тебя видел антисемит,
З. - Один из основных законов Израиля - закон о возвращении основан на антисемитских Нюрнбергских законах. И тот образ, которое первое поколение строителей государства пыталось создать - образ нового человека, нового еврея, имел в принципе те же идеалы - работа на земле, в здоровом теле здоровый дух. Да, и израильские плакаты 1940-1950- х годов напоминают как советские, так и немецкие плакаты 1930-х.
М. - Банальный вопрос - к какому жанру ты относишь свои работы?
З. - К жанру коллекции. Коллекция иудаики, впечатлений, памяти, технических возможностей. Экспозиция построена именно как коллекция, объединенная общей темой и стилистикой, но в то же время каждый экспонат является самостоятельным законченным объектом.
М. - Насколько этот проект связан с еврейской философией?
Д. - В большей степени он основан на постулатах еврейского французского философа Левинаса. Эта выставка - попытка проецировать на антисемита наше отношение к миру, и при этом показать его как нечто абсолютно на тебя непохожее.
М. - Говоря простыми словами, забыв на время о Сартре и Левинасе, не нужно видеть в этих работах зеркало - и уж вовсе не мы, евреи, в нем отражаемся?
Д. - Конечно.
М. - Но насколько я поняла, большинство обиженных видят в этих работах некую рефлексию, свое отражение, а вовсе не некое символическое изображение влияние антисемитизма на идентификацию современного еврейства.
Д. - Такой подход идет от желания упростить все и вся, от неспособности совместить два таких понятия как форма и содержание, форма и смысл.
М. - То есть вы хотите сказать, что благодаря такой антисемитской форме суть работ "Коллекции Иудаика" более доходчива?
Д. - Да, но зрителям трудно полностью освободиться от клише.
М. - Насколько идея такого проекта могла прийти в голову именно российским евреям?
Д. - Мы столкнулись с антисемитизмом еще в детстве. Мне было 12 лет когда меня оскорбил пьяный в ленинградском автобусе - и не один человек не встал и не заступился за ребенка. Чем не отличное начало для рефлексии! Мы росли в антисемитском окружении, это было для нас чем-то реальным и угрожающим. Для молодых израильтян антисемитизм - явление более отстраненное, историческое.
З. - Хотя бывая за границей вместе с израильтянами, я не раз замечала, как они начинают осторожно себя вести, перестают говорить на иврите, вспоминают, что они - евреи, со всеми вытекающими последствиями.
М. - Это уже стало банальным - выехав за границу, то есть вернувшись в галут, новый человек - израильтянин - вспоминает, что он - тот самый еврей с антисемитской карикатуры и начинает мимикрировать, приспосабливаясь к новым, пусть и временным, условиям.
Д. - С другой стороны, поскольку израильский художественный мир на 99 процентов - левый, местные художники довольно терпимо относятся к тому, что происходит в Европе.
М. - Насколько верно ваше утверждение, что израильское искусство на 99 процентов левое?
З. - Оно верно на все 100 процентов, особенно когда речь идет об актуальном искусстве авангардных тель-авивских галерей.
Д. - Хотя авангардным его назвать сложно. Израильские левые - как ни странно - довольно консервативны в своих художественных взглядах. С одной стороны - у этой публика социальная власть в художественном мире, с другой - левые должны противопоставлять себя власти государственной. А власть государственная в Израиле не обращает на них внимание, Так что часто подлинные произведения заменяются жестом, а чувства - аффектом.
З. - Вообще те черты, которыми раньше характеризовалось искусство, отошли в дизайн, иллюстрацию.
М. - Чувства ушли в прикладные области, а искусство стало способом передачи рассудочной информации?
З. - Да. Современное искусство напоминает мне кофеварку, в которой нет ни воды, ни кофе. Она пыхтит вхолостую, даже пар не может выпустить. Сейчас громкие имена и поразительные внешне явления мало что в себе несут.
Д. - Раз в пять лет в Германии, в Касселе проходит нечто вроде фестиваля современного искусства "Документа". Многие искусствоведы и критики пишут, что в последнее время там не на что обратить внимание - сплошь выступления в той или иной форме в защиту прав угнетенных и меньшинств. Чистое же искусство, ремесло, профессионализм ушли. Все серо, политкорректно.
М. - То же самое происходит в мире современного израильского искусства? Существует ли оно вообще?
З. - Оно существует, но довольно инфантильно. Скорее есть яркие индивидуальности, умеющие выразить себя визуально.
М. - И как этим индивидуальностям здесь живется?
З. - Довольно сложно. В Израиле быстро достигаешь потолка. Мои работы куплены крупнейшими музеями страны, но больших денег это не приносит. В Музее Израиля сейчас проходит ретроспектива одного из столпов израильской современной живописи - Рафи Лави. Недавно ему удалось добиться от государства пенсии в 3000 шекелей. Мне 26 лет, но я не вижу, к чему могу здесь устремиться. В той области, где нет денег мало талантов и профессионалов. В Израиле занятия искусством могут позволить себе либо обеспеченные люди, либо сумасшедшие вроде меня, которые готовы ради живописи спать по несколько часов в сутки. Талантливым людям приходится искать себя в других областях. Поэтому в Израиле столь развит дизайн, реклама и журнальная графика - работа в этих областях позволяет нормально жить. Поэтому та же реклама иногда несет гораздо больше смысла, чем современная живопись. Хорошая реклама - функциональна, в ней есть идея, она безупречно выполнена технически, ей присущи все те качества, которые когда-то были присущи живописи, в ней так же есть философская подоплека. Когда искусство вновь научится создавать продукт, оно перестанет быть инфантильным.
М. - Но в твоем искусстве как раз все это есть.
З. - Я отношусь к своим зрителям как к потребителям, вижу в них потенциального покупателя и предлагаю ему качественный товар.
М. - То есть несмотря на все идеологические и философские рассуждения, ты не забывала, что по ту сторону холста - не просто зритель, а потребитель?
З. - Забывать об этом нельзя. И хотя "Коллекция Иудаика" - цельный проект, каждый объект несет в себе всю информацию. Многие из них уже куплены, и куплены именно благодаря качеству и профессионализму.
М. - Да, вряд ли такие работы были бы приобретены только благодаря скандалу.
Д. - Эти работы сознательно хорошо сделаны. Ведь постмодернизм вовсе не обязательно предполагает небрежность, неумение. Когда произведения хорошо продаются, это возвращает картине и художнику некий статус.
М. - Естественно, ведь публику привлекает не столько социальные воззрения художника, сколько его профессиональные качества, вернее их визуальное отражение на холсте. Одна из твоих работ включена в знаменитый ежегодный художественный альбом "Art Tomorrow", редактируемый известнейшим английским искусствоведом Эдвардом Люси-Смитом (ранее этот выпуск, назывался Art Now и Art Today). Как он тебя нашел?
З. - Довольно просто. Он приезжал несколько лет назад в Израиль и обратил внимание на мои совместные работы с Рут Немет. Люси-Смит побывал всюду. Его знания поразительны. Он знает все - от искусства Ренессанса до авангардной живописи Мозамбика. Попасть в его сборник - большая честь.
М. - А что тебе это дает в практическом смысле? Мировое признание?
З. - О нет, это всего лишь греет самолюбие. В какой-то степени я могу улучшить некие условия, быть кем-то более заметным, чем просто человек с улицы.
Сайт галереи "Розенфельд" - http://www.rg.co.il
Сайт Зои Черкасской - http://www.livejournal.com/users/zdenka/
"Вести", 06.02.2003
|
