Марина Меламед

РАЛЬФ

Всегда я мечтала иметь собаку. Сколько себя помню. А собак вокруг - завались! Хвостами виляют, обнюхивают тебя, руки лижут. Чешутся! Лучше нет, чем обнять собаку за шею и прижаться к тёплому уху. И - сразу крик: "Фу! К ноге!"

В общем, у всех были собаки, только у меня - ни одной.

Папа с мамой развелись, когда мне было два года. Я валялась на полу, колотила ногами по стенке и орала, захлёбываясь: "Хочу к папе!! Хочу к па-а-а-пе-е-е!!!!!"

С тех пор мы живём вдвоём - мама и я. Мама водила меня в какие-то странные места, чтобы вылечить от страхов. Там брызгали водой и бормотали, но всё без толку: я была твёрдо уверена, что наш дом сгорит, вопрос только - когда. Иногда во сне видела языки пламени, пожирающие стены дома, особенно, когда оставалась дома одна. Просыпалась, хватала кукол, прятала их под одеяло и дрожащим голосом пела им пионерские песни, выученные в детсаду.

Однажды зимой, когда мне было пять лет, ко мне подошёл пёс. Он был огромный, как рыжий сервант. Он пристально посмотрел, будто сказал: "Привет! Я пришёл".

Осторожно погладила, смотрю - на нём ошейник, длинный поводок, а на конце поводка стоит чужой высокий человек и разговаривает с мамой. И вдруг оказывается, что незнакомец будет жить у нас. И собака - тоже!

Он был боксёр по имени Ральф.

Жизнь зазвенела р-р-раскатами звуков, запахла собачьей шерстью и снегом. Вот я выхожу без мамы гулять, - а мне можно, у меня - Ральф! Вот он катает меня на санках, как настоящий конь, и я никого-никого не боюсь, у меня - Ральф! Мы выходим - все нас боятся. Дылда из дома напротив как-то открыл рот, чтобы крикнуть свое любимое: "Марина-мандарина!".

Ральф прочистил горло и сделал шаг вперед. Дылда исчез, больше мы его не видели. А вот я шлепнулась на скользанке и только собралась зареветь, как теплый язык вылизал меня влажным полотенцем, и все снова стало замечательно! Я прижалась к мягкому уху и сообщила: "Ральф, ты самый лучший!"

Этот человек, хозяин Ральфа, жил в доме. Если мама просила сказать ему: "Здравствуйте", я громко и внятно говорила: "Здрав-ствуй-те!", и он сдержанно кивал: "Здравствуй".

Однажды прихожу домой, а куклы валяются на полу, все пожеванные. "Это Ральф", - подумала я. - "Он - собака… Он лучше всех". И я перестала играть в куклы. Да и зачем? Нам с Ральфом не нужны были куклы! Утром, стоило открыть глаза и свеситься с кровати - Ральф спал рядом, положив голову на мои домашние тапочки…

И вот. Захожу как-то в дом и слышу, - на кухне ужасно кричат. Этот человек и мама. Они кричат так страшно, что я начала задыхаться и орать в закрытую дверь: "Отпусти маму!!! Открой!!! Я разобью дверь!!!"

…Они вышли. Мама стояла красная, будто с неё ободрали кожу. Я вне себя бросилась лупить его куда попало! Чтобы! знал! как! обижать! маму! вот тебе! вот тебе!..

Он отпихнул меня, как собачонку, и я шлёпнулась на пол. Тогда мама сказала: "Убирайся отсюда". И он - ушёл!

Ральф ушёл вместе с ним. Я даже не заметила, как.

Не плакала, нет. Мне было уже пять лет, совсем большая, а большие не плачут.

…Прошёл год. Снова была зима. Мама выгуливала меня, держа за шарфик, как за поводок. Снег сиял, улица блестела огнями, я мрачно ныла "хочу домой", и вдруг увидела Ральфа. Негромко позвала: "Ральф!", и он остановился. Повернул голову и застыл.

Всё вокруг замерло, исчезли звуки, только снег продолжал падать в лицо и стекать горячими каплями. Кто-то дёргал Ральфа за поводок, кто-то дёргал меня за шарф, но мы не двигались с места, как два памятника, как две собаки, как два последних влюблённых в этом мире!

…Одновременно отвернулись, и разошлись. Вскоре Ральфа не стало.